Как сочетаются медицина и литературное творчество? Можно ли создать методичку для писателей? Что общего между Настей Каменских и судьей Поляковой? Какое место больше вдохновляет, Петергоф или Камчатка? На эти и другие вопросы ответила писатель Мария Воронова в программе «Живой интерес» на радио «МИР».
Сегодня у нас очень интересная гостья. Человек, в котором сочетается редкое и удивительное. Наверное, Мария Воронова такая одна. Автор популярных романов, а также методических пособий для хирургов. Вот так бывает! Мария, здравствуйте!
- Здравствуйте!
С чего начать разговор с вами – с искусства или с медицины? Или в вашей жизни это теперь неразрывно навсегда?
- Трудно сказать. Какая тема для вас интереснее?
Интересно все, как это сочетается. Давайте пойдем с начала. Вы хотели быть врачом, закончили медицинский институт. Какая ваша медицинская специальность?
- Врач-хирург.
Хирурги как-то более узко специализируются, или широкий профиль?
- Есть, конечно, специализация. Я работала на кафедре торакальной хирургии, то есть была торакальным хирургом. В дальнейшем работала общим хирургом – в основном, это оказание экстренной помощи.
Скажите пожалуйста, писательский дар вы у себя обнаружили во время очередной операции или какой-то стрессовой ситуации? Как так? Мне кажется, это очень далекие сферы, творчество и медицина.
- Разрешите с вами не согласиться. Очень многие писатели имели медицинское образование.
Ну я про Чехова только вспомнила.
- Чехов, Лькьяненко, Конан Дойль тоже имел медицинское образование, только не знаю, насколько он практиковал. Кажется, Сомерсет Моэм тоже причастен.
Вы как-то можете это объяснить? Как из врачей получаются хорошие писатели?
- Мне кажется, что здесь очень важно то, что формируется клиническое мышление. Когда человек занимается медициной, он понимает, что, во-первых, каждый случай уникален. То есть болезни есть одинаковые, но нет одинаковых людей, нет одинаковых больных. А во-вторых – все не то, что кажется.
Это всегда пугает, когда приходишь ко врачу.
- Да, к сожалению, в каждом конкретном случае мы должны оценить всю совокупность симптомов для того, чтобы вынести диагноз. Не только их все заметить, но и оценить их удельный вес в формировании диагноза. Поэтому, наверное, такой подход способствует и тому, чтобы человек занимался литературной деятельностью.
То есть такое мышление - это очень хорошая основа для писателя?
- Да, и потом интерес к человеку, потому что без интереса к человеку, без сочувствия к человеку, мне кажется, нельзя ни вылечить, ни написать хорошее произведение.
Да, писатель же изнутри изучает проблему, и медики в буквальном смысле это делают. Вы сказали слова «клиника», «клиническая картина». У вас и книги есть: «Клиника любви», «Клиника измены», «Клиника потерь».
- Да, есть у меня такая серия книг. Хорошо, что вы подняли эту тему. Я вынуждена извиниться перед своими читателями: не по моей вине некоторые мои ранние книги впоследствии издавались под названием «Клиника того-то, клиника сего-то». Получилось, что у одной и той же книги два названия. На это, к сожалению, я никак не могла повлиять.
А как должно было быть?
- Должно быть одна книга – одно название. Чтобы человек не покупал одну книгу два раза. Получилось, что книга одна, а названия два.
Это был какой-то издательский ход?
- Да, и мне сейчас за свое темное прошлое остается только извиняться.
Мы будем изучать клиническую картину и прошлого, и настоящего. У нас сегодня в гостях писатель и хирург Мария Воронова. Вы сейчас больше в литературу углубились, но вы практикуете как хирург?
- Сейчас, к сожалению, я только литературой занимаюсь.
Почему к сожалению? Вы бы хотели совмещать, не хватает времени?
- Времени не хватает, потом семейные обстоятельства, а самое главное то, что сейчас у меня со зрением серьезные проблемы. Сейчас я уже больше спасаю жизни, наверное, тем, что не работаю. Хирург должен быть в себе уверен во всех смыслах.
Конечно, ответственность гигантская. Я всегда повторяла, что есть профессии, их буквально по пальцам одной руки пересчитать, которыми обладают уникальные люди. Для меня это пилот, - человек, который садится в кабину самолета и поднимает в воздух 100-200-300 человек, и хирург. Тут одна жизнь, но это ответственность за жизнь. Я бы не рискнула никогда ни ту, ни другую профессию приобрести. Вы такая хрупкая, вы очень женственная, и вы хирург. Почему-то мужчины чаще в этой роли представляются. Когда вы только начинали учиться, вы сразу собирались быть именно хирургом?
- Да.
И потом какие-то истории из вашей медицинской практики легли в основу ваших книг?
- Нет, на реальных событиях ничего нет, это с точки зрения этики было бы неправильно.
Ну можно же изменить имена?
- Все равно, если какая-то сильно уникальная история, то человек может себя узнать, даже несмотря на измененное имя, может быть, ему это будет неприятно.
Но с другой стороны, у вас же в этом смысле удобная позиция. Вы работаете в медицине, больница – это такой большой, отдельно взятый мир, где происходит все-все-все. Сейчас очень много сериалов снимается на эту тему. Очень популярно, к этому большой интерес. И придумывать ничего не надо! Но вы идете по другому пути?
- Я связана понятием врачебной тайны. Если человек ко мне приходит как ко врачу, то он может быть уверен, что это никуда дальше кабинета не пойдет.
Есть ли обратная связь с читателями? Вы общаетесь в соцсетях?
- Да, конечно, это очень важно. Я считаю, что технология нам сделала такой подарок, что автор может быть с читателями на связи, что человек может написать комментарии, отзыв, даже личные сообщения.
Не всем творческим людям это нравится, и комментарии разные бывают.
- Бывают разные комментарии, здесь я с вами полностью согласна, как бывают и разные люди. Но практически в любом комментарии можно найти рациональное зерно. Я даже отрицательные комментарии больше люблю, чем положительные. Пишут, например, про меня: «Много морализует». Я: «Хорошо, буду поменьше, буду сдерживать себя». Это очень полезно для работы, это неоценимое подспорье для писателя.
Сегодня мы общаемся вживую с Марией Вороновой, автором популярных романов. После того, как вы закончили институт и начали работать, вы преподавали и писали методические пособия для студентов. Может, это и было начало вашего писательского пути?
- Возможно. Потому что сначала я писала статьи, потом диссертацию.
Понравилось, и пошло?
- В общем, да.
Вам, наверное, сказали: «Маша, хороший язык!» Хотя тут же сухой медицинский язык, или вы пытались и там применить свои художественные наклонности?
- Может быть, нехорошо так говорить, но меня хвалили за то, как я излагаю. Я вам хочу сказать, что, если почитать старые книги по медицине, они написаны таким языком, что сейчас не каждый писатель так хорошо пишет. Например, книга Войно-Ясенецкого «Очерки гнойной хирургии» читается просто...
Хотя название…
- Да, но она так написана, так все четко, структурировано.
И красивый язык?
- Красивейший язык, образный. Сейчас же у врачей все очень просто, - сфотографировал, сделал рентгенограмму, есть наглядный материал. А раньше чем врач располагал? Он мог попросить художника, чтобы он зарисовал, это была довольно распространенная практика и более убедительная, более показательная в образовательных целях, чем фотография. Еще чаще образное описание было его единственным средством показать то, что он видит. Например, как описать сыпь, причем не просто, что она существует, а чтобы человек, который прочитал, наглядно ее представил? Чтобы он увидел сыпь и сказал: «Да, это сыпь при краснухе, это она». Приходилось, конечно, быть великими стилистами, ничего не поделаешь, положение обязывало.
В вас что-то такое проснулось, когда вы стали писать методические пособия для врачей? Я еще знаю, что вы пишете методические пособия для писателей? Я честно скажу, только узнала, что для писателей существуют пособия. Я представляю себе, что писатель – какой-то уникальный человек, со способностями, которые есть далеко не у всех, с определенным взглядом на жизнь, с хорошо подвешенным языком. Озарило вдохновение, пришла какая-то история, и пишет. Неужели можно этому научиться по пособию: сесть, взять бумагу, включить компьютер, подумать… Как это?
- Тут важно, чтобы человеку было, что сказать. Если ему есть, что сказать, если есть какой-то опыт, что-то выстраданное, потребность поделиться, то тогда он прочитает пособие для писателей и изложит это в такой красивой форме, которая будет интересно восприниматься читателем. То есть это помощь. Но если у него ничего нет за душой, то пособие не подействует на пустоту, ничего, кроме пустоты, не получится.
Какие три главные постулата вашего пособия для писателей?
- Уже много времени прошло с тех пор, как я его написала.
Значит, теперь у вас еще больший опыт, может быть, вы сейчас что-то могли бы изменить? Три основных мысли?
- Мысль, собственно, одна, - что произведение должно иметь несколько слоев под собой. Мне кажется, что любое произведение должно разрабатываться, - начинается событие, потом разворачивается какая-то драматическая ситуация, потом конфликт, ее отражающий, разработка какой-то проблемы, которая действительно волнует человека.
А дальше берем в руки пособие Марии Вороновой, и может быть что-то получится толковое. Я сейчас процитирую Александру Маринину, вашу коллегу по писательскому цеху: «Неожиданный взгляд, неожиданные аргументы, момент переосмысления у каждого свой. Но если он наступил, то книги Марии Вороновой станут надежной опорой». Это про вас?
- Большое спасибо! Александра Маринина – это мой самый любимый писатель. Я даже бы сказала, что это больше, чем писатель. Чьи книги стали для меня надежной опорой, так, конечно, это ее книги. Я прекрасно помню это ощущение, и вы, наверное, тоже помните, годы тогда были серьезные…
Вы имеете в виду 90-е?
- Да, и когда погружаешься в этот мир, где Настя Каменских и великолепнейшая детективная линия, то все забываешь, и есть такая надежда, что все улучшится. Осталось такое ощущение. Для меня каждая ее книга – огромный праздник. Я просто очень люблю этого автора.
Вы общаетесь в жизни?
- Да.
Какие-то советы Александра вам давала? Или это не принято в среде писателей?
- Конечно, как старшая коллега, она давала неоценимые советы. Я имела такую дерзость, несколько раз спрашивала ее с точки зрения юридических вопросов, и всегда советы прекраснейшие.
У вас в книгах тоже есть, скажем так, юридический персонаж, это следователь Полякова? Наверное, вдохновение оттуда пришло, от Насти Каменских?
- Нет, у меня вообще не следователь, у меня судья. Здесь, наверное, не столько детектив, - детективная линия у меня слабая, что там говорить. Наверное, судейская профессия имеет общее с врачебной. Тоже надо оценить совокупность всех доказательств и вынести правильное решение.
Которое, конечно, повлияет на всю дальнейшую жизнь человека?
- Естественно, и не только самого человека, но и всей его родни. Потому что самое сложное в работе хирурга и вообще врача – принятие решения.
Ответственность взять на себя?
- Ответственность - это понятно, если ты халат надел, то уже взял на себя ответственность. Понятно, когда обращается 20-летний парень с болью в правой подвздошной области, а это аппендицит, то тут постое решение - в операционную. А когда это пациент преклонного возраста, с кучей сопутствующих заболеваний и клиника стертая, то не всегда это очень просто понять, что нужно с ним сделать, и это самое сложное в работе.
Как в жизни?
- Да.
В судебной практике параллели ясны, но главная цель ваших книжек – любовь? Если, как вы сказали, детективная линия «не очень»?
- Любовь – это важно.
Мы сейчас будем разговаривать о вашей новой книге. Книги – это основная часть жизни Марии, правильно же?
- Да.
Что нового вышло из-под вашего пера буквально недавно?
- Недавно вышла книга «Ангел скорой помощи». Это мелодрама, любовный роман.
Там есть какие-то истории из вашей медицинской практики? Я уже поняла, что реальные истории вы никогда не описываете, но как любовь переплетается с медициной, с болезнями, с такими невеселыми ситуациями?
- Действие происходит в больничной среде. Два молодых хирурга в поисках пары, семейной жизни. Они ищут себе достойных спутниц жизни, - кто-то внутри больницы, кто-то снаружи. Ключевой момент – принятие решения ближе к концу.
Всех подробностей мы, конечно, не раскрываем?
- Сюжет пересказывать даже нет смысла.
Конечно, эту книгу уже можно купить?
- Да.
Какая будет обложка, уже знаете?
- Обложку видела.
Вы принимаете здесь решения? Можете давать свои рекомендации и пожелания? Или отдали текст и все, ваше детище ушло, и вы только наблюдаете, что с ним происходит?
- Обложку же делает специалист, художник.
Вы же можете свои пожелания высказать?
- Конечно, могу. Честно говоря, мне всегда очень нравятся обложки. Особенно последняя просто отличная получилась. Я считаю, что в любом деле нужно доверять специалистам. Если вы идете ко врачу, надо доверять ему. Обложку рисует художник – надо доверять художнику. Если книгу редактирует редактор, то редактору надо доверять.
Вы сейчас сказали, что герои - два хирурга, поиски в личной жизни. Насколько там передана внутрибольничная атмосфера? Вы говорили о врачебной тайне. Часто ли на вашей практике происходили романы в коллективе, в котором вы работали? Скандалы, интриги, расследования! Врачи же находятся на работе по 12 часов в сутки, а то и больше, вся жизнь там…
- По сути, так и есть.
Где еще искать свою вторую половину? Некогда просто в другом месте искать, только там?
- Обычно это происходит в студенческое время. Кто не успел – те, в основном, ищут на работе. Вообще судьба – штука такая, она, как говорится, и за печкой найдет. Поэтому тут сложно что-то говорить.
Может быть, помните какую-то историю, драму, любовный треугольник, которые вы наблюдали?
- Честно говоря, нет, потому что врачи и вообще медики – люди, которые много работают. У них обычно на это много энергии уходит, и тратить ее еще на романы, какие-то страсти, ни к чему.
Как вы сказали, это все в студенчестве, а кто не успел?
- Да, у тех уже работа – дом. Я считаю, это и правильно, когда человек такой тяжелой работой занимается, он должен быть спокоен, не должен лишние страдания переносить.
Вот такой серьезный писатель и медик Мария Воронова сегодня у нас в гостях. Хрупкая и обаятельная женщина, которая не раз брала на себя ответственность за человеческую жизнь. Не практикующий хирург теперь, но продолжающий брать ответственность. Врачевание человеческих душ теперь. Вы же тоже берете на себя большую ответственность, как автор? Даже, может, не меньшую, чем у хирургического стола.
- Тут я бы поспорила. Конечно, у операционного стола побольше ответственности. Я не думаю, что книга может как-то человека изменить. Заставить о чем-то подумать, задуматься, - да.
В этом смысле вы не романтик и эти красивые фразы говорить не будете. Вроде: «Я прочитала книгу, она изменила мою жизнь, вылечила душу».
- Нет, так не бывает. Если бы можно было такую книгу написать, ее давно бы уже написали.
Но вы такую не встречали в своей жизни?
- В своей жизни я много книг прочитала, я люблю читать. Многие книги заставляют задумываться, но исцеление - только через действие, когда сам человек что-то делает. Грубо говоря, если он будет читать о том, как правильно бегать, он никуда не побежит. А для того, чтобы развиться физически, он должен встать и побежать. Точно так же во всех других сферах. Художественная литература ценна тем, что помогает понять другого человека, что человек с одной стороны такой же, как и ты, а с другой стороны он другой, и может хотеть другого, жить по-другому. Может, не обязательно это понимать, но принимать, по крайней мере. Развитие эмпатии, мне кажется, важнейшая роль художественной литературы.
В вас сейчас, все-таки, говорит и медик. Вы живете в музее, правильно? Я читала вашу биографию. Петергоф - это место притяжения туристов со всего мира. Это для вас может быть привычно – вы вышли, надели спортивный костюмчик, сели на велосипед и поехали. Мы едем к этим фонтанам, к этому Самсону. Вы привыкли к этой красоте?
- Конечно. К сожалению, то, что видишь каждый день, становится привычным, уже не так на это реагируешь, не так замечаешь. Я, конечно, не в музее живу, а в квартире.
Но перед этим вы жили на Камчатке? Совершенно другое место, другая природа и все другое?
- Ну я и сейчас там живу больше половины времени.
Где вам комфортнее?
- И там и там, везде хорошо.
Природа совершенно разная?
- Абсолютно. Все-таки Камчатка – это очень своеобразное место, очень красивое.
Где пишется легче? В Санкт-Петербурге или на Камчатке? Или неважно?
- Где подходит срок сдачи книги, там и лучше пишется.
У вас нет такого, что пишете по вдохновению? Или просто знаете, что должна к такому-то сроку сдать столько-то страниц и вперед?
- Конечно, вдохновение тоже важно. Но в основном, конечно, я стараюсь соблюдать сроки сдачи. Издание книг – это производство, поэтому нужно соблюдать рамки.
Мы тоже должны рамки соблюдать, заканчивается эфирное время, спасибо вам большое за интересный разговор. Я еще раз напомню, что книжку «Ангел скорой помощи» уже можно купить и почитать. Скорая помощь есть в названии книги, но главная тема там все равно любовь, да?
- Да, конечно.
